Деревянное зодчество древней Руси и его памятники сохранившиеся до наших дней. Красивые деревянные дома и Храмовое церковное зодчество России.

Категория: 


    Как дерево для дома выбирали и как дома строили.

    Современные одноэтажные дома из профилированного бруса

    Лесные народы всегда очень чутко относились к дереву. Мы привыкли к тому, что густые еловые северные леса называются тайгой. Однако так называли дремучий лес лишь в Восточной Сибири. В центральной же Руси его называли тайболой, а в Западной Сибири - урманом. Опушка леса - это раменье. И сосна в разном лесу разная. Сосновый лес в болотистой низменности - мяндач. А на сухой возвышенности - бор. И сама сосна в бору - конда . Это самое лучшее дерево для всякого строительства - и легкое, и стройное, и на корню просмоленное.

    Красивые деревянные дома

    Самые значительные постройки на Руси возводились из многовековых стволов (по три века и более) длиною до 18 метров и диаметром более полуметра. И таких деревьев ведь было множество на Руси, особенно на европейском Севере, который в старину называли "Северным краем ".
    На стены изб и храмов шли просмоленные на корню сосна и лиственница, из легкой ели устраивали кровлю. И только там, где эти породы были редки, использовали для стен крепкий тяжелый дуб, либо березу.
    Да и дерево рубили не всякое, с разбором, с подготовкой. Загодя высматривали ровную подходящую сосну и делали топором затесы (ласы) - снимали кору на стволе узкими полосами сверху вниз, оставляя между ними полосы нетронутой коры для сокодвижения. Затем, еще лет на пять оставляли сосну стоять. Она за это время густо выделяет смолу, пропитывает ею ствол. И вот по стылой осени, пока день еще не начал удлиняться, а земля и деревья еще спят, рубили эту просмоленную сосну. Позже рубить нельзя - гнить начнет. Осину же, и вообще лиственный лес, наоборот, заготовляли весной, во время сокодвижения. Тогда кора легко сходит с бревна и оно, высушенное на солнце, становится крепким как кость.

    Дом редко строили каждый для себя. Обычно на строительство приглашался весь мир ("обчество"). Лес заготовляли зимой, а строить начинали с ранней весны. После закладки первого венца сруба устраивалось первое угощение "помочанам " ("окладное угощение"). Такие угощения - отголосок древних ритуальных пиров, которые проходили часто с жертвоприношениями. Так при раскопках в Новгороде под срубами находят конские черепа, оставшиеся от таких жертвоприношений. После "окладного угощения" начинали устраивать сруб. В начале лета, после укладки потолочных матиц следовало новое ритуальное угощение помочанам. Затем приступали к устройству кровли. Дойдя до верха, уложив, конек, устраивали новое, "коньковое " угощение. А уж по завершении строительства в самом начале осени - пир.

    Как крышу на деревянный дом устраивали.

    Кровлю над срубом устраивали в древности безгвоздевую - "самцовую". Для этого завершения двух торцовых стен делали из уменьшающихся обрубков бревен, которые и называли "самцами". На них ступеньками клали длинные продольные жерди - "дольники", "слеги" (ср. "слечь, лечь"). Иногда, правда, самцами называли и концы слег, врубленные в стены. Так или иначе, но вся кровля получила от них свое название.

    Сверху вниз поперек в слеги врезали тонкие стволы дерева, срубленные с одним из ответвлений корня. Такие стволы с корнями называли "курицами" (видимо за сходство оставленного корня с куриной лапой). Эти ответвления корней, направленные вверх, поддерживали выдолбленное бревно - "поток". В него собиралась, стекавшая с крыши, вода. И уже сверху на курицы и слеги укладывали широкие доски крыши, упирающиеся нижними краями в выдолбленный паз потока. Особенно тщательно перекрывали от дождя верхний стык досок - "конек" ("князек"). Под ним укладывали толстую "коньковую слегу", а сверху стык досок, словно шапкой, прикрывали выдолбленным снизу бревном - "шеломом" или "черепом". Впрочем, чаще бревно это называли "охлупнем" - то, что охватывает.
    Чем только не крыли крышу деревянных изб на Руси! То солому увязывали в снопы (пучки) и укладывали вдоль ската крыши, прижимая жердями; то щепили осиновые поленья на дощечки (дранку) и ими, словно чешуею, укрывали избу в несколько слоев. А в глубокой древности даже дерном крыли, переворачивая его корнями вверх и подстилая бересту.
    Самым же дорогим покрытием считался "тес" (доски). Само слово "тес" хорошо отражает процесс его изготовления. Ровное, без сучков бревно в нескольких местах надкалывалось вдоль и в щели забивались клинья. Расколотое таким образом бревно еще несколько раз кололось вдоль. Неровности получившихся широких досок подтесывались специальным топором с очень широким лезвием.
    Покрывали крышу обычно в два слоя - "подтесок" и "красный тес". Нижний слой теса на кровле называли еще подскальником, так как часто он покрывался для герметичности "скалой" (берестой, которую скалывали с берез). Иногда устраивали крышу с изломом. Тогда нижнюю, более пологую часть называли "полицей" (от старого слова "пола" - половина).

    Весь фронтон избы важно именовали "челом" и обильно украшали магической оберегающей резьбой. Наружные концы подкровельных слег закрывали от дождя длинными досками - "причелинами". А верхний стык причелин прикрывали узорной свисающей доской - "полотенцем".
    Кровля - самая важная часть деревянной постройки. "Была бы крыша над головой", - говорят до сих пор в народе. Потому и стал со временем символом любого храма, дома и даже хозяйственного сооружения его "верх".

    "Верхом" в древности называли любое завершение. Эти верхи в зависимости от богатства постройки могли быть самыми разнообразными. Наиболее простым был "клетский" верх - простая двускатная крыша на клети. "Шатровым" верхом в виде высокой восьмигранной пирамиды украшались обычно храмы. Затейливым был "кубоватый верх", напоминающий массивную четырехгранную луковицу. Таким верхом украшались терема. Довольно сложной в работе была "бочка" - двускатное покрытие с плавными криволинейными очертаниями, завершающаяся острым гребнем. А ведь делали еще и "крещатую бочку" - две пересекающиеся простые бочки. Шатровые церкви, кубоватые, ярусные, многоглавые - все это названо по завершению храма, по его верху.    

      
      

    Как деревянный дом отапливали.

    Центром рубленой деревянной избы являлась русская печь. Её делали как из кирпича, так и глинобитную, но делали обязательно. Печь ставили на столбы или клеть.

    В глубокую старину избы были почти все "курные", то есть отапливались "по черному", то внутри до высоты человеческого роста стены были белые, специально вылощенные, а выше - черные от постоянного дыма. На дымовой границе вдоль стен обычно располагались длинные деревянные полки - "воронцы", препятствующие проникновению дыма в нижнюю часть помещения. Дым выходил из избы либо через маленькие "волоковые окошки", либо через "дымник" - деревянную трубу, обильно украшенную резьбой. Позже стали делать кирпичную трубу вверх, то есть "по белому", появилась надобность устраивать потолки.

    Чем строились дома.

    Главным, и часто единственным орудием древнерусского зодчего был топор. Пилы, хотя и известны с X века, но применялись исключительно в столярном деле для внутренних работ. Дело в том, что пила при работе рвет древесные волокна, оставляя их открытыми для воды. Топор же, сминая волокна, как бы запечатывает торцы бревен. Недаром, до сих пор говорят: "срубить избу". И, хорошо нам сейчас знакомые, гвозди старались не использовать. Ведь вокруг гвоздя дерево гнить быстрее начинает. В крайнем случае, применяли деревянные костыли.

    Как дом огораживали.

    Обносился весь двор с постройками оградами различных устройств. Глухой забор из горизонтальных бревен или тесин назывался "заплотом" а из таких же вертикальных бревен - "частоколом". Оба эти вида изгороди нередко называли "тыном". Делали еще изгородь из косо поставленных жердей - "осёки", либо из редких горизонтальных жердей - "прясло".
    Хоромы деревянные - боярские и царские
    Деревянные хоромы и дворцы, принадлежа "лутшим" людям, должны были средствами архитектуры передать значимость и богатство их владельцев. Бревно - его толщина - была единицей измерения всех размеров постройки, своеобразным модулем. Толщина бревен для деревянной избы зависела от выбора хозяина. Зажиточный хозяин мог позволить себе толстый лес. Деревянная изба из толстых бревен лучше держит тепло, и широкие пазы не промерзают. Значимой частью здания было его завершение, особо старались зодчие о разнообразии верхов. Поэтому планировка богатых хором немногим отличалась от простой устройства избы. Такие же приставленные друг к другу срубы. Только их значительно больше, да крыты они всегда не одной большой кровлей, а каждый сруб отдельно. Это позволяло мастерам каждый верх делать по-особому, фигурно, используя все разнообразие возможных завершений. Да еще и сами срубы стали делать разной высоты. Все это создавало прихотливую ассиметричную композицию. До наших дней не дошло ни одного образца таких хором. Остались лишь описания, впрочем, иногда весьма подробные.

    Проекты одноэтажных деревянных домов из бруса рассмотрим далее.

    Уцелевшие памятники древнерусского зодчества.

    Если обратиться к истории русского деревянного зодчества, то самым обширным примером народного творчества является Русский Север. В Архангельской области сохранившихся деревянных сооружений больше, чем где бы то ни было в России. Осмотреть все эти памятники физически возможно, но займет примерно столько, же времени, если простоять перед каждой картиной Эрмитажа, хотя бы 1 минуту, а именно 114 лет, поэтому часть из них была перевезена в один из самых известных архитектурных музеев России в деревню Малые Карелы, что находится неподалеку от Архангельска. Собранные в одном месте они дают уникальную возможность ознакомиться с этими великими памятниками.
    Еще один непревзойденный по красоте ансамбль русского зодчества находится рядом с деревней Кижи. По скоплению объектов наследия Кижский культурно-исторический и природный комплекс является редкой исторической областью, не знающей себе равновеликих на Европейском Севере России.

    Необыкновенно богат памятниками зодчества древний русский город Суздаль. Красочно и размеренно размещенные на территории города, они создают незаурядный по красоте и единству архитектурный ансамбль. Стиль, предпочтенный русскими зодчими, придает обаяние старому городу, чья история исчисляется тысячелетиями.

    Совместно с памятниками зодчества, сохранившимися в непременном виде с поры постройки или вывезенными из остальных районов и восстановленных на территории заповедника, кижское музейное собрание ярко выражает существенные аспекты традиционной культуры основных народов Карелии: карелов, вепсов, русских. В Малых Карелах восстановлены несколько жилых комплексов разнообразных районов — Каргопольско-Онежского, Пинежского и Северо-Двинского, Мезенского, при этом все постройки классифицируются по «географическому» признаку, как бы формируя в комплексе уменьшенную модель всего русского Севера.
    Отличный материал для исследования важнейших направлений средневекового деревянного зодчества подает Кострома. Город возник в Среднем Поволжье, то есть в местности необыкновенно обеспеченной лесами, что и обусловило характер застройки. Надо сказать, что каменное возведение до самого конца XVII века в Костроме было явлением чрезвычайно редкостным — даже жилища богатейших дворян и купцов и дом матери царя Михаила Романова — Марфы, были деревянными. Возродить тип старых деревянных храмов Костромы можно по монументам архитектуры, сохранившимся в музее деревянного зодчества и на территории Костромской области.

    Деревянная церковная архитектура стародавней Руси: многоверхие храмы, шатровые храмы и клетские храмы. 

    С самых древних времен обработка древесины и строительство из нее было делом привычным и широко распространенным на территории Руси. Строили много. Этому способствовали и частые пожары, и миграции населения, и недолговечность материала. Но все же для строительства деревянных храмов приглашали артели опытных мастеров, во главе которых стояли старосты (от немецкого «мастер»).

    Основным материалом для строительства, в преимущественном 507 большинстве, были бревна (осляди или слаги), длиною от 8 до 18 м и диаметром около полуметра и более. Из бревен тесали брусья (бревно отесанное на четыре канта). Для устройства полов применялись бревна, расколотые на две части (пластины). Из бревен с помощью клиньев (расколотых в длину) получали доски (тес). Для устройства кровельного покрытия использовали изготовленный из осинового теса лемех (гонт).

    При строительстве традиционно использовали два способа крепления бревен: «в обло» — при помощи вырубания в концах бревен соответствующих углублений, и «в лапу» («в шаг») — этом случае выпускных концов нет, а сами концы вырубались так, что схватывались друг с другом зубцами, или «лапами». Ряды собранных венцов назывались срубами, или стопами.

    Крыши храмов и шатры покрывались тесом, а главы лемехом. Подгонялись они с большой точностью и только в верхней части крепились к основе особыми деревянными «костылями». Во всем храме от основания до креста не применялись металлические детали. Связанно это, в первую очередь, не с нехваткой металлических деталей, а с умением мастеров обходиться без них.

    Для строительства храмов широко использовались те породы древесины, которые в изобилии произрастали на данной территории; на севере чаще строили из дуба, сосны, ели, лиственницы, на юге — из дуба и граба. Для изготовления лемеха применяли осину. Подобные крыши из осинового лемеха практичны и привлекательны, они не только издали, но даже с близкого расстояния производят впечатление посеребренной кровли.

    Важной особенностью древнего зодчества являлся тот факт, что в немногочисленном плотницком инструменте отсутствовали пилы (продольные и поперечные), которые, казалось бы, были столь необходимыми. Вплоть до петровской эпохи плотники не знали слова «строить»; они не строили свои избы, хоромы, церкви и города, а «рубили», почему и плотников именовали иногда «рубленниками».

    На Севере Руси пилы в строительном деле широко вошли в употребление лишь в середине XIX в., поэтому все брусья, доски, косяки были вытесаны старыми мастерами одним топором. Церкви рубили в прямом смысле этого слова.

    На Севере, в отличие от южнорусских областей, храмы в древности почти всегда ставились прямо на землю («пошву») без фундамента. Талант и мастерство зодчих позволяли строить храмы высотой даже до 60 м, а высота в 40 м была обычной.

    Суровая школа жизни отразилась на внешнем убранстве церквей, постепенно приведя к созданию произведений, поражавших своей простотой и вместе с этим неповторимой торжественностью и гармонией.

    Основные типы деревянной церковной архитектуры.

    Часовни, колокольни.
    Прежде чем приступить к описанию главных типов деревянного храмостроительства, необходимо упомянуть о более простых формах деревянного церковного зодчества. К таким сооружениям относятся часовни и колокольни.

    Часовни, поклонные кресты, либо иконы в киотах были непременными спутниками русских людей в древности. Они в великом множестве возводились по всей земле русской. Ставили деревянные часовни на местах обретения икон, сгоревших или упраздненных и разобранных храмов, на местах сражений, на местах внезапной смерти христиан от молнии или болезни, у въезда на мост, на перекрестках дорог, там, где считали почему-либо необходимым осенить себя крестным знамением.

    Самыми простыми из часовен были обычные невысокие столбы, на которые под небольшой крышей устанавливались иконы. К более сложным относились крошечные постройки (клетского типа) с низкими дверными проемами, в которые нельзя было войти не согнувшись. Наиболее распространенными в древности были часовни в виде изб с маленькой главой или просто крестом, в летописях подобные часовни упоминаются как «клетские». Наиболее привлекательна из сохранившихся часовня Успения Богородицы в деревне Васильево (XVII–XVIII вв.), с небольшой трапезной и четырехскатной крышей. Позднее к ней пристроили сени и шатровую колокольню. Часовня Трех Святителей из деревни Кавгора  (XVIII–XIX вв.) сложнее по формам, такие постройки встречаются значительно реже. Все часовни всегда содержались в должном порядке, своевременно ремонтировались и украшались к праздникам жителями ближайших деревень.

    Появление колоколен в деревянной архитектуре, как самостоятельных сооружений, можно отнести ко времени широкого их распространения в каменной архитектуре. Вероятно, самыми древними были звонницы, наподобие тех, что сохранились в каменной архитектуре Пскова. В летописях еще упоминаются деревянные «козлы», на которые подвешивались небольшие колокола. Самыми древними известными нам колокольнями являлись квадратные в плане сооружения, состоящие из четырех столбов с небольшим уклоном внутрь; вверху устраивалась крыша с главкой и подвешивались колокола. Появление таких колоколен можно отнести к XVI–XVII вв. Более сложная конструкция стояла обычно на пяти столбах, однако основу составляли четыре столба, на которые укреплялась четырехскатная крыша и глава. Известны колокольни и «о девяти столбах».

    К более сложному типу можно отнести колокольни, которые состояли из срубов различной формы (четырехгранные и восьмигранные). Они рубились достаточно высокими и чаще заканчивались шатром, который венчала небольшая глава. На Севере Руси чаще рубили колокольни «с остатком», в центральной Руси предпочитали рубить «в лапу».

    Самым распространенным типом на Севере были комбинированные постройки. Низ колокольни для большей устойчивости рубили квадратом, на который ставили восьмигранный сруб, увенчанный шатром. Так сложился самый распространенный на Севере тип. В колокольнях были различия лишь в отношении пропорций и отделки. Основным отличием была различная высота (например, колокольня начала XVII в. в селе Кулига Дракованова).

    На юго-западе России колокольни (звеници или дзвоници) имели несколько иной вид и окончательно, как архитектурные формы, сформировались к концу XVII в. Наиболее распространены колокольни с квадратным планом, состоящие из двух ярусов. Нижняя часть их срублена из брусьев с углами «в лапу». Внизу устраивались дощатые отливы, а вверху брусья-консоли, поддерживавшие кровлю, переходили в ограждения верхнего яруса колокольни (т.е. ее звона). Сама звонница представляла собой открытое пространство с колоколами под невысокой четырехскатной крышей. В постройках сложного типа как верхний, так и нижний ярус имели в плане форму восьмиугольника. Часто строили колокольни с тремя ярусами.

    На Юге России строили колокольни преимущественно по тем же принципам. Характерной чертой является то, что их не рубили, а складывали из бревен одно на другое, концы которых укреплялись в вертикальных столбах.

    Клетские храмы.
    Деревянные храмы, по свидетельству летописцев XVI–XVII вв., строились «по подобию, по старине», и их зодчие строго придерживались древних традиций. Однако на протяжении пяти веков (с XI по XVII вв.) вне всякого сомнения должна была произойти известная эволюция форм. Легче предположить, что сущность ее заключалась в накоплении новых форм, нежели в отбрасывании старых. В меньшей степени это относится к областям западноруским, которые под давлением Польши и других стран близкого окружения усваивали новые традиции как в каменной, так и в деревянной архитектуре, не свойственные древним образцам.

    Самыми простыми по типу постройками и самыми первыми были храмы, походившие на простые избы и отличавшиеся от них только крестом или маленькой главкой. Последняя появилась вследствие попытки во всем подрожать каменным храмам. Климатические условия, в первую очередь, были причиной того, что формы глав получили совершенно иной вид, чем каменные главы византийских храмов. Спустя некоторое время формы деревянных глав сформировались окончательно и приобрели совершенно иной самобытный и неповторимый вид.

    Так сложился первый тип деревянного храма — клетский. По размерам церкви эти были невелики, рубились из одного, двух, чаще из трех срубов (алтарь, храм и притвор), соединенных вместе и увенчанных чаще одной главой; перекрывались кровлей на два ската.

    Характерным примером подобного типа является церковь прав. Лазаря (конец XIV в.) — древнейший из дошедших до нас памятников деревянного зодчества. По преданию, она срублена при жизни основателя монастыря прп. Лазаря, до 1391 г.Размеры церкви невелики (8,8 м на 3,6 м). Верхние венцы церковной клети имеют небольшой повал мягкой, плавной формы, а в центре кровли устроен миниатюрный круглый барабан с луковичной главкой. Кровельный тес имеет в нижней части украшение в виде усеченных резных пик. Под тесовой кровлей широкие полотнища бересты, сшитые берестяным лыком. Храм не имеет никаких внешних украшений. Это древнейший пример постройки клетского типа, многократно повторявшийся впоследствии с весьма существенными вариациями вплоть до XX в.

    И в XVIII веке еще продолжали строить храмы такого типа; к ним относится, в частности, церковь в селе Данилово (не сохранилась), церковь в Иваново-Вознесенске Нижегородской губернии (не сохранилась), Петропавловская церковь (1748), находившаяся в селе Плес Костромской губернии.

    Стремление придать храмам большую высоту и особое место в пространстве привело мастеров к мысли поднять их на подклет («горнюю клеть»)[14]. Главу на храм ставили на тонкий высокий барабан прямо на крышу, были и специальные декоративные «бочки» или деревянные закомары. Эти приемы часто встречались в церковной архитектуре на Онеге. Примером может служить церковь Ризоположения из села Бородавы (1485), бывшей вотчины Ферапонтова монастыря. Церковь имеет два сруба (храм и трапезная), покрыта высокой кровлей с полицами над повалом основного сруба. Как и храм, алтарь покрыт двухскатной кровлей, но в верхней своей части она преобразуется в «бочку», на вершине которой установлена маленькая главка.

    Особенностью древних церквей клетского типа являлось то, что кровли устраивались не на стропилах, а представляли собой продолжение восточной и западной стен, которые постепенно сходились на нет. Между собой эти стены скреплялись стропилами, на которые и устанавливали кровлю. Таким образом, кровля с храмом составляли одно целое. Высокие кровли, которые порой в несколько раз превышали высоту сруба, являются характерным признаком этого типа храмов.

    Дальнейшее развитие тип клетских построек получил, усложняясь в формах. Большое значение приобрела трапезная: ее прирубали между храмом и притвором. По объему трапезные были всегда значительных размеров и служили местом отдыха для прихожан между церковными службами. Клетские храмы усложняютсяустройством боковых приделов. Меняются и формы алтарей: их устраивали не прямоугольными, а в виде многогранника — «о пяти наружных стенах»; этот прием заимствован из каменной архитектуры. Желание увеличить площадь храма привело к появлению с трех сторон (кроме восточной) галерей («нищевиков»). Особую красоту клетским храмам придавало расширение верхней части сруба (увеличивали длину верхних бревен восточной и западных стен), получившее название «повал». Повалы играли, в первую очередь, практическую роль. На них устраивали сливы, далеко отводящие воду с крыш от стен храма. Усложняются и кровли храмов. Появляются так называемые «клинчатые» крыши — такие, у которых подъем так велик, что высота их превышала длину бревен. В таких случаях крыши делались ступенчатыми. Уступы эти, придавая крышам более сложную форму, создавали богатую игру света и тени. Ярким примером может служить церковь св. Георгия в селе Юксово (1493). Клинчатая кровля стала в дальнейшем излюбленным приемом в завершении клетских храмов. До нас дошли замечательные образцы таких храмов в Центральной России: Успенская церковь в городе Иваново XVII–XVIII вв., Никольская церковь из села Глотово Юрьев_Польского района (1766), церковь Спаса-Преображения из села Спас-Вежи под Костромой (1628).

    С XVIII в. чаще стали устраивать крыши в форме «бочки». «Бочкой» перекрывали алтарь или использовали эту форму для установки главы. Этот способ широко использовался в хоромном строительстве и был широко освоен. «Бочки» всегда покрывались лемехом. Единственным дошедшим до нас клетским храмом с покрытием «бочкой» является Благовещенская церковь (1719) в деревне Пустынька на реке Онеге, недалеко от Плесецка. «Бочка» здесь вырастает из подкрылков — полиц. «Бочкой» покрыт и пятигранный алтарь, стены которого тоже завершаются повалами, укрытыми полицами с небольшим уклоном. Более часто применялись крыши восьмискатные. Примером подобного покрытия храма на восемь скатов могут служить несохранившиеся церкви Архангела Михаила (1685) и св. Илии пророка (1729) в Архангельской губернии. К концу XVII — началу XVIII вв. относятся клетские храмы, которые крылись уже некрышами со скатами и не «бочками», а сформировавшимися на их основе новыми формами. К таким относятся кровли, имевшие форму четырехгранных куполов. Такие храмы встречались чаще в центральной России (церковь свт. Николая в селе Бережная Дубрава Архангельской области (1678)).

    Шатровые храмы.
    Шатровые храмы имели то главное преимущество перед клетскими, что были обыкновенно очень большими по объему и имели значительную высоту. Термин «деревянный верх» заключает в себе устройство главного помещения в виде многогранной башни. Кровельное покрытие таких храмов устраивалось «кругло» (многогранником), а форма получила название — «шатер».

    Шатровые храмы значительно отличались от клетских планом и своим сильно подчеркнутым стремлением вверх. Они изумительно красивы, просты и вместе с тем очень рациональны — это глубоко национальная форма. Сохраняя традиционный трехчастный план, шатровые постройки получили новые архитектурные формы, не употреблявшиеся в древности, что позволило устроить при помощи тех же исходных материалов достаточно большие сооружения.

    Шатры рубились, как и крыши клетских храмов, без системы стропил. Шатер состоял из продолжения сруба, но каждый следующий венец делался меньше предыдущего, совокупность венцов образовывала пирамидальную форму. Вследствие большой высоты, практической необходимостью было устройство у основания шатра «полиц», которые служили для отвода дождевой воды. Рубились такие церкви всегда «в лапу» и покрывались лемехом или тесом. Можно предположить, что первые шатровые храмы не имели высоких шатров, огромной высоты они достигли постепенно, в процессе становления архитектурных форм.

    Весьма непросто проследить эволюцию форм этого типа храмов. По мнению исследователей, первоначальный тип храма — «шатер на квадрате четверика», до нас не дошел. Второй по старшинству формой полагают, был восьмерик с шатром, имеющий алтарный прируб и не имеющий притвора — храм-столп. Таких храмов было тоже очень немного, и ни один не сохранился. Третья форма сложилась из предыдущей с прибавлением притвора, трапезной и галереи с трех сторон (церковь свт. Николаяв селе Лявля Архангельской области, XVI в.). Четвертая форма сложилась из предыдущей и имеет дополнительно два придела. Такой храм называли в древности «о 20 стенах» или «круглым» (церковь Спаса на Кокшенге, XVII в.). В XVII–XVIII вв. распространилась форма, появившаяся, впрочем, намного раньше: четверик — восьмерик — шатер. Это наиболее распространенная форма храмов. Среди них — подлинные шедевры церковного храмостроительства (церковь Успения Богородицы в Кондопоге, Карелия, XVIII в.).

    Важное место в истории русского церковного искусства занял тип храма подобный церкви в Варзуге на Кольском полуострове. Этот храм весьма близок по основным формам к каменному храму Вознесения в Коломенском под Москвой. Здесь можно отметить безусловное проникновение принципов деревянной архитектуры в каменную.

    Чем древнее были шатровые храмы, тем проще и строже их внешнее оформление. Одна из самых древних шатровых построек — церковь свт. Николая в селе Панилове на Северной Двине (1600). Церковь имела обширный восьмерик храма, клетской алтарь и трапезную. В низовьях Северной Двины под Архангельском стоит Церковь свт. Николая в с. Лявля один из древнейших шатровых храмов — церковь свт. Николая в селе Лявля (1581–1584). По преданию, церковь поставлена стараниями новгородской посадницы Анастасии над гробом ее брата Стефана. Церковь имеет алтарь, крытый «бочкой», трапезную и притвор. Храм Владимирской иконы Божией Матери (1642) в селе Белая Слуда Вологодской губернии, имел уже более высокий шатер и стройный силуэт (общая высота 45 м). В храме была устроена галерея. Это один из наиболее совершенных памятников шатрового типа. Церковь св. Георгия из села Вершина на Северной Двине относится к 1672 г; она обнесена крытой галереей с богатым крыльцом, крытым «бочкой». Ею же, как и в предыдущих храмах, крыт притвор, трапезная и алтарь. Это самые простые по формам шатровые храмы. Декоративное убранство их было минимальное.

    Начиная с середины XVII в. постепенно меняются требования к внешнему виду деревянных храмов. Суровая простота форм и строгость общего облика уступали место сложной композиции и дополнительному декоративномуубранству.

    Дальнейшее развитие этого типа построек шло путем усложнения основных форм. С середины XVII в. строятся храмы, главная часть которых имела вид башни о двух ярусах. Нижний был в плане квадрат, а верхний имел форму восьмерика. Из подобных храмов можно назвать Никольскую церковь Троицкого монастыря (1602–1605) на Беломорье. Вариации подобных храмов были весьма распространены, в основном они различались лишь деталями. К ним относятся выступающие углы четверика, которые перекрывались весьма искусно «теремами», или, как их называли в народе, «херувимчиками». Такие церкви, как правило, были невелики, но непременно высокие. Несомненно, самым ярким примером шатрового храма является Успенская церковь в Кондопоге (1774), общая высота 42 м.

    Необходимость в храмах большей вместимости, с несколькими приделами привела к возникновению особой группы шатровых построек. Два или три шатровых сруба соединялись в единое целое при помощи большой трапезной. В таком случае боковые срубы делались меньших размеров, но всегда повторяли основной объем. Вся эта сложная композиция имела особую красоту и ритмическую завершенность. Примером служил собор Успения Богородицы в городе Кеми (1711–1717). В архитектуре собора был блестяще реализован принцип ступенчатого нарастания архитектурных масс. Другим ярким образцом среди крестчатых шатровых храмов была, несомненно, Успенская церковь в селе Варзуга (1675). Она имела в плане форму креста; все четыре прируба одинаковы и крыты «бочками». Архитектурный облик храма представляет собой высокий уровень художественного совершенства.

    В конце XVII в. сформировался тип шатровых храмов с особым приемом декорации шатров. Сущность его заключалась в том, что шатер ставился не на восьмерике, как прежде, а на четверике, и в нижнюю его часть врезали четыре бочки. При этом шатер терял свою самостоятельность, попадая в зависимость от декоративных «бочек». Иногда эту группу храмов называют как «шатер на крещатой бочке». Ярким примером здесь мог служить храм Архангела Михаила в селе Верходворском Архангельской губернии, построенный в 1685 г.— один из наиболее строгих, и в то же время — стройных, какие были созданы на Севере России. Необходимо упомянуть и о церкви Божией Матери «Одигитрии» (1763) в селе Кимжа на Мезени.

    Многоверхие храмы.
    Разносторонняя деятельность Патриарха Никона не могла не коснуться и деревянного церковного зодчества. Патриарх запретил рубить шатровые храмы как не отвечающие древним традициям, ибо только круглый сферический купол отвечал идее о вселенском характере Церкви. Но запрещение не всегда исполнялось. Шатровые храмы продолжали рубить, хотя значительно меньше. В это время осуществляются попытки воплотить в дереве формы «освященного пятиглавия» каменных храмов (церковь в селе Ишме Архангельской губернии, XVII в.).

    Большинство построек, появившихся в конце XVII в. и на протяжении XVIII в., в основном сформировалось на основе клетских и шатровых храмов. Отличием их, как правило, было сочетание различных приемов и форм. Исследователь древней церковной архитектуры М. Красовский разделял архитектуру того времени на четыре группы: храмы «кубастые», храмы пятиглавые, многоверхие и многоярусные.

    Первые две группы достаточно близки и отличались часто лишь количеством глав. Самая древная из известных «кубастых» построек — церковь св. Параскевы (1666) в селе Шуя Архангельской губернии. Храм имел одну главу, располагавшуюся на сильно вытянутой вверх вершине куба, который еще напоминал четырехгранный шатер. Отличительной чертой таких храмов был клетский тип основного объема и четырехскатная крыша в виде большого купола, покрытого лемехом, на котором устраивали несколько глав.

    Деревянных храмов с пятиглавием было немного, их называли строенными «на каменное дело». Ярким примером мог служить храм в селе Ижме Архангельской губернии. Это клетской храм, крытый высоким «колпаком», из которого вырастали пять глав. Подобный прием отвечал требованию строить храмы по правилам «освященного пятиглавия». Мастера стали ставить купола также на «кубастой» крыше.

    Многоверхие храмы представляли формы предыдущей группы с тем лишь отличием, что в декоративном убранстве их появляются дополнительные маленькие главы от девяти и более. Так выглядит церковь свт. Николая в селе Бережная Дубрава, стоящая на берегу Онеги. На основном кубе размещено девять глав, при этом четыре главы стоят по углам куба — в нижнем ярусе. Во втором ярусе главки поменьше и расположены они по сторонам света. Центральная глава стоит на небольшом четверике. Более сложна по плану была церковь Покрова Богородицы с тремя приделами, увенчанная восемнадцатью главами.

    К самым сложным, вобравшим в себя все предшествующие формы, относятся многоярусные храмы, которые начали рубить с конца XVII в. Наиболее простой ярусной постройкой можно назвать Богородицкую церковь из села Холм. Значительно более сложная композиция предстает в облике церкви св. ап. Иоанна Богослова в селе Богослово на реке Ишне. Центральный столп храма представляет собой ярусную композицию четверик — шестерик — восьмерик, весьма редкую, если не уникальную. Храм стоит на высоком подклете. Ранее церковь имела галерею. В храме св. Иоанна Предтечи  Ширкова погоста в верховье Волги четверик первого яруса стоит на высоком подклете и имеет восьмискатное ломаное покрытие. На нем стоят четверики второго и третьего ярусов с такими же кровлями. Над кровлей третьего четверика устроена глава, на круглом барабане.

    Церковь Преображения в бывшем Кижском погосте, на одноименном острове Онежского озера является самым ярким из сохранившихся примером деревянного зодчества Руси.

    Церковь Преображения Кижского погоста.

    В плане имеет крест в восьмиугольнике, увенчаный двадцатью двумя главами (общая высота 35 м). При всей внешней сложности форм, здесь нет ни одной новой, которой бы не встречалось в более ранних деревянных храмах. Особого внимания заслуживает решение сложных инженерных задач по внутреннему устройству несущих конструкций. Для избежания попадания влаги внутрь, в восьмерике сделана вторая двускатная крыша, вода с которой отводилась по специальным желобам. Тонкое чутье мастера подсказало зодчему ввести незначительные, но существенные детали, превратившие храм в шедевр деревянного храмостроительства.

    Внутреннее пространство относительно небольшое,оно занимает лишь четверть общего объема здания. Даже достаточно пышный по убранству иконостас, столь ярко выступающий в восьмигранном интерьере храма, не производит того впечатления, которое оставляет внешний облик этой небывалой церкви. По преданию, мастер, закончив постройку церкви, сказал: «Не было, нет и не будет такой». Этот храм — венец деревянного храмостроительства Руси. Древнее деревянное церковное зодчество севера Руси выработало два основных типа храмов: клетские и шатровые. Пройдя длительный путь становления и совершенствования, они создали, в свою очередь, целый ряд новых форм. Талант русских мастеров и любовь к Матери Церкви породили на Русской земле удивительные примеры деревянного храмостроительства.

    Особый интерес представляют собой архитектурные ансамбли. В истории деревянного храмостроительства такие композиции были двух типов. Первый — церковь и поставленная близ нее колокольня. Второй — летняя церковь, зимняя церковь и колокольня (северный «тройник»). Архитектурные ансамбли формировались постепенно, ветшающие постройки меняли друг друга, со временем складывался неповторимый архитектурный облик. Один из старейших ансамблей, дошедших до наших дней, находится в селе Верхняя Мудьюга на речке Мудьюге, впадающей в Онегу. Все три постройки стоят в центре села, над которым они как бы господствуют, собирая вокруг себя всю окружающую застройку. Этот ансамбль создавался в разное время, постройки различны и по приемам возведения, и по размерам. Но вместе они имеют неповторимый архитектурный облик. Уникален был ансамбль в Юроме на берегу реки Мезени, но о нем можно судить только по фотоснимкам. Самым совершенным, бесспорно, является Спасско-Кижский погост, ансамбль которого создавался около 160 лет.

    Статистика Видео:  1

    Комментарии